В далекие семидесятые годы комсомольский актив Конышевского района Курской области сотрудничал с редакцией районной газеты, заместителем главного редактора которой был ветеран войны Павел Гаврилович Наливайко. Человек добрейший души и обаяния.
Павел Гаврилович был для нас, молодых, литературным светом в окошке.
Да и просто великолепным человеком.
С войны он вернулся инвалидом, сильно хромал и ходил, опираясь на трость.
У Павла Гавриловича был младший брат Леонид.
Он все время пропадал на северных или сибирских стройках, или что-то в этом роде.
Но однажды Леонид-таки приехал в родные края.
Так, благодаря Павлу Гавриловичу, познакомилась с его братом, молодым человеком, который писал стихи.
Перед вами автопортрет Леонида Наливайко, 1967 год. Красавец с сияющим взором!
Но вскорости Леонид отправился осваивать новые просторы большой страны.
...Прошли десятилетия.
И вдруг.
В Курской области пошла слава о прекрасном поэте, лирике, основательном человеке, мудром и красивом Леониде Гавриловиче Наливайко.
Мы встретились и познакомились заново.
Встречались у него в семье, дома - в районном центре Горшечное.
Потом - на юбилеях Конышевского района.
Затем - в Доме знаний.
И, вот.
На днях была в очередной командировке.
Позвонил Леонид Гаврилович, сожалел, что не встретимся.
А ведь он хотел подарить мне свой новый сборник "Заосенье", куда вошли стихи, проза, дополненные иллюстрациями автора.
Вернувшись из Москвы, открыла книгу -а это 430 стр.- и решила: что из прочитанного ляжет на душу, то сразу перенесу в блог.
Надо ли говорить, что легло, практически, в- с - ё!
Как быть теперь?
Советуюсь с вами, дорогие.
Здесь и сейчас, чтобы не перегружать запись - несколько коротких штрихов из новой книги поэта.
А в следующей записи будет только он - великий земляк наш, Поэт Леонид Наливайко.
Вы не против? Ок.
Из "Заосенье":
Выдержка из стихотворения "ЗАЛОЖНИК ФАМИЛИИ":
...Я заложник праздничной фамилии,
обреченный
с тамадою параллельничать.
Трезвый Наливайко - не идиллия,
а большая редкость, знать,
теперича.
МНЕ СТАЛА РЕДКО СНИТЬСЯ МАТЬ
Мне стала редко сниться мать,
а коль приснится - вся в печали,
все что-то силится сказать,
но немигающе очами
лишь скорбно смотрит на меня...
Молчит, скорбя, и - хоть бы слово...
И я потом, в теченье дня,
сон вспоминаю вновь и снова
и все пытаюсь разгадать,
ищу ответа, словно милость:
поведать что хотела мать?
И почему вдруг не решилась?
***
Стучит в окно колхозный бригадир!..
В углу святом бледнеет Божья Матерь.
Смеётся с фото батя-командир.
А я "температурю" на полатях.
...И прежде, чем до вечера избу
оставить на ребячье попеченье,
мать руку к моему приложит лбу.
испрашивая словно бы прощенья.
Накажет мне: " Ты хлеба не жалей,
и весь кусок чтоб съел до самой крошки,
чтоб съел один и не давал бы кошке.
Я вволю уж давала ей.
И разговелась вволюшку сама.
А к вечеру - там что-нибудь найдется".
... И вышла мать. И больше не вернётся...
Мне до сих пор так одиноко, мам...
***
Задуматься к осени ивам.
Линять в сентябре небесам...
Всё больше я вижу красивых -
значит, старею сам.
***
-Здравствуй!.. Я - твоя старость,
мой хозяин и раб.
Чтож ты разом ослаб?..
Опоздать я старалась,
хоть и мне без тебя
на земле - одиноко.
Но, любя и скорбя,
не пришла я до срока:
я стояла вдали,
а самой - не терпелось! -
все ждала, пока шли
детство,
юность
и зрелость.
Эти сестры мои
ненадежны от веку:
их зови - не зови -
не вернуть человеку...
Но не плачь, старина,
окликать их не пробуй.
Лишь тебе я одна
верной буду до гроба.
НАБЛЮДАЯ ЗА БЕГУЩИМИ СТРЕЛКАМИ ЧАСОВ
Нам бы надо полегче скорбеть,
наблюдая тех стрелок движенье:
ведь в запасе у жизни есть смерть,
а у смерти, дай Бог, воскресенье.
Пусть не так,
или - так не совсем,
но поверить легко и отрадно,
что резьба в часовом колесе
повернет свои стрелки обратно.
РОССИЯ
То слеза по усталому лику...
То высокое ей по плечу!
Я о славе России воскликну.
О печали её прошепчу...
С МОЕЙ ФАМИЛИЕЙ НЕ НУЖЕН ПСЕВДОНИМ
Искусственных
Толстых и Вяземских,
Есениных и Пушкиных
поразвелось, хоть пруд пруди!..
А мне не надо объявляться вдруг
не в масочке прозрачной,
не в звездчатом плаще,
чтоб примерять
разношенный прокатный нимб.
Мы со своею родовой
средь волн и островков мирских -
нет, не утонем, не сгорим, -
и вообще:
с моей фамилией
не нужен псевдоним.
***
Что такое страсть?
-Шел слепой глухую красть.
ОБЕТОВАННАЯ
Была земля всеобщая.
Потом как бы ничья.
Чужою стала нонче вдруг
с согласья дурачья.
ОЧЕРЕДНЫЕ ВЫБОРЫ
Только врубит свой свет
над землёю восток,
только солнышко встанет
чуть-чуть на контурны, -
сунем честно лукавый квиток
в пасть хохочущей урны.
Останавливаюсь. Как и обещала.
Да, и еще: один сборник отправится на днях в Харьков, к старому другу Леонида Гавриловича.
Игорь Петрович, поджидайте!
